Игорь Негатин - За гранью Джихада [СИ]
— Война против неверных, — наставительно продолжил отец Клементий, — всегда осветляет души. Твоя же — погрязла в грехе и пороке. Не усугубляй пропасть между собой и своими единоверцами.
— Извини, падре, но я не привык к таким пышным речам. Они похожи на древние, пересыпанные нафталином тряпки. Ты позвал меня, чтобы говорить о вере?
— И о вере тоже. Наступают смутные времена. Падут непокорные и будут посрамлены сомневающиеся. Джихад…
— Остановись! — я даже поморщился. — Пока ты не произнёс, это святое для мусульманина слово, я думал ты заболел и бредишь. Теперь вижу, что ты просто безумен. Иначе бы ты давно понял, что спорить со мной о таких вещах бессмысленно. Мне уже надоело слышать извращённые фантазии на богословские темы. Надоело слушать очередную ерунду про джихад. Ты знаешь что такое настоящий джихад, падре? Это усердие на пути к богу. Даже я, не верящий ни к чёрта, ни в дьявола, это знаю. Единственный аят в Коране, где джихад описывает войну, так это «аль-бакара». Что за дела, святой отец? Ты знаешь коран лучше чем я, но продолжаешь пичкать меня очередным бредом, с помощью которого твои приятели накачивают шахидов перед боем. С упрямством тупого осла!
— Ты так упорствуешь в отрицании…
— Что готов пробить тебе голову, — перебил его я.
— Ты пожалеешь, Карим…
— Что ты сказал?!
— Я сказал, что ты пожалеешь, — и он легко похлопал ладонью по столешнице, — очень пожалеешь…
Хек! Нож скользнул в мою руку, блеснул над столом и пригвоздил его руку к столу. Падре скривился, и я схватил его за горло.
— Запомни, свинья. Если ты когда-нибудь осмелишься угрожать мне или моей семье, то умрёшь. И умирать, поверь моему опыту, будешь очень долго. И твоя смерть будет гораздо мучительнее, чем смерть Иисуса, распятого на кресте.
— Смерть растянутая на века, — прохрипел он. — Разве это не похоже на бессмертие?
— Браво, — усмехнулся я и похлопал его щеке. — Кстати, эта фраза была сказана про могилы мусульман. «Он жив в памяти близких ему людей, пока его могила не сравняется с землей». Видимо, ты нахватался умных фраз, но не понял главного. Прощай, «пастор»! Нож можешь оставить себе. На память.
12
15 год по летоисчислению Нового мира
Виго
Майкла Беннета в гостинице не нашёл. Портье сказал, что «гринго» куда-то ушёл и ещё не возвращался. Оставив Майклу записку, я вышел на улицу. Дул сильный ветер. К вечеру погода начала ухудшаться и если ветер не изменится, то завтра рыбаки останутся без улова. Выходить в море, в такую погоду, — не самая лучшая идея.
На пристани, неподалёку от табачной лавки Сьюзи Лермант, лежала лодка, вытащенная на берег подъёмным краном. Видимо, кому-то из рыбаков сегодня не повезло — нарвались на зубастое водоплавающее, которое вырвало три верхних доски из кормы. Рыбачьи лодки, учитывая местную живность, делают с очень толстыми бортами, но и это не помогло. Одна из досок была не только оторвана, но ещё и скручена. Это-же какая сила нужна, чтобы такой брус винтом закрутить?
Через десять минут я уже подходил к дому. Лавка ещё не была закрыта и сквозь витрину увидел Керро Васкеса, стоявшего у прилавка. Судя по его мокрому от слёз лицу, он только что плакал. Это что ещё за новости?! Я недовольно хмыкнул и толкнул ногой дверь. Услышал привычный звон колокольчика. «Сейчас! Сейчас!».
— Привет Керро! Ты что, amigo, плачешь?!
— Нет, всё хорошо! Не обращай внимания, — отмахнулся покрасневший Керро и вытер слёзы. — Ничего особенного не случилось. Перед самым закрытием, заходила парочка новых переселенцев и вот, видишь — насмешили старика Васкеса до слёз.
— Да, новички они такие… Они могут. Что хотели?
— Ничего особенного. Приехали вчера, с конвоем из Порто-Франко. Ходят кругами по Виго, вертят головами и удивляются. Право слово — как дети! Удивляются всему подряд: природе, зверью и прочим прелестям этого мира. Минут двадцать рассказывали про все эти «ужасы», которые они пережили в дороге.
Судя по хорошему настроению Керро Васкеса, на этой парочке переселенцев он неплохо заработал. Или жена дала передышку — перестала устраивать скандалы. Временно, конечно, но и это хорошо. Бьюсь об заклад, что Керро уже несколько раз бегал «тут неподалёку», чтобы развеяться. После этого, как правило, он пьёт чай и хитро щурится, рассматривая прохожих через витринное стекло.
— Всем новичкам интересно, почему мы смотрим на это сквозь пальцы! Представляешь? Святая Тереза! — Васкес молитвенно сложил ладони и посмотрел куда-то в потолок. — Можно подумать, что нам больше нечем заняться, как обсуждать какую-нибудь большую гиену! Где её завалили, каким калибром её завалили, как она выглядела, когда её завалили, и что сказал парень, который был неподалёку, когда её завалили. То, что для них ещё в диковинку, для нас привычные будни.
— Да, было бы немного странно, если бы народ сбегался на пристань посмотреть на очередную кистепёрую рыбу или «длинношеюю Бетти».
Кстати, «длинношеяя Бетти» — это прозвище местной хищной твари. Точнее, — ящера, который водится в прибрежных водах. Я таких встречал ещё десять лет назад, когда ходил в экспедицию с Джеком Чамберсом. Довелось видеть, как эти твари охотятся на тюленей. Правда, последние два года, ящеры встречаются всё реже и реже. Видимо каким-то разумом эти твари всё-же обладают и понимают, что с этими двуногими лучше не связываться. Моряки с транспортников рассказывали, что их часто видят к западу от форта Ли. Вид у этих тварей, — как бы помягче выразиться, — соответствующий. Длинная шея, увенчанная маленькой треугольной головой. Острые зубы. Мощная тушка, размером до десяти метров. Задние плавники, похожи на тюленьи ласты. Передние — мясистые плавники треугольной формы. Как у старосветской акулы. Всё тело покрыто толстой, шершавой кожей, стального цвета. Очень толстая шкура. Даже кинжалом не пробить. Кстати, один раз в год, эти ящеры сбрасывают часть своей кожи. Да, как змеи. Их обрывки часто выбрасывает на берег.
— Именно так, Карим. Как будто мы мало их съели. И знаешь, что эти поселенцы мне заявили перед уходом?
— Что они надеялись на мир полный приключений, а получили сухую и пыльную землю. В общем, — ребята посмотрели на Новый мир и разочаровались.
— Да, нечто похожее.
— Они не первые и не последние, — усмехнулся я, — кто приходит в этот мир, как в игру.
Да, это на самом деле так! Мне иногда кажется, что новички перебравшись в Новый мир, надеются на какую-то неизведанную и сказочную страну. Где золото валяется прямо под ногами, а загорелые красавицы (с пышным бюстом и осиной талией), гроздьями вешаются мужикам на шею. И работать совсем не надо, и потом здесь не воняет. Этим грешат все, даже взрослые мужчины. Особенно, когда узнают про денежные премии за убитых бандитов, то многим сносит голову. Каждый второй переселенец, у которого в багаже больше одного дробовика, считает себя круче вареного яйца и твёрже грецкого ореха. Просто Малыш Джонни[2] в миниатюре! Я серьёзно! Иногда смешно наблюдать, как взрослый мужик строит из себя супер-героя, ожидая любовных романов, перестрелок, трофеев и толстых пачек экю. Вместо этого, он получает жару, закипевший радиатор в машине, красную пыль, местных ползучих гадов и в худшем случае — пулю в живот. И ползает, вот такой «герой» рядом со своим джипом, оставляя на земле пятна крови, над которыми собираются кровососущие насекомые. Потом он тихо умирает, с удивлённым и обиженным выражением на лице. Как же так?! Ведь это я?! Я должен убивать всех этих бандитов! Я должен собирать трофеи! Дьявольщина… Если бы каждый переселенец убивал хотя бы двух местных головорезов, то уже через неделю, ни одного бандита не осталось.
— Помню, что один охотник, который в Старом свете охотился на уток, пришёл в Новый мир. Осмотрелся, выпил кружку пива и ему, совершенно неожиданно, пришла в голову идея. Он даже решил, что это «гениальная» идея, — продолжил я. — Наверное солнцем напекло.
— Что он сделал?
— Ничего, что можно назвать «умным решением». Он решил стать, — я сделал небольшую паузу и даже палец поднял. С назидательным видом и серьёзным выражением на лице, — Он решил стать… Охотником за головами!
— Даже так? — Васкес кивнул, не переставая считать деньги. — И чем дело закончилось? Как обычно бывает с такими парнями? Его пристрелили?
— Можно сказать, что ему повезло. В первой же переделке прострелили ногу. Потом он долго болтался в госпитале и сокрушался, что в него «посмели» выстрелить. Видимо, он ожидал безобидной охоты на двуногих. Теперь он работает в порту на погрузчике. Ничего не поделаешь, Васкес. Люди приходят в этот мир, но не понимают, что он ничем не отличается от Африки или Гвианы. Или портовых трущоб где-нибудь на побережье Средиземного моря. Или ещё какой-нибудь задницы старого мира. Ладно, это всё мелочи. Меня никто не искал?
